Поиск

СЕМАНТИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА ИМПЕРАТИВА 2-ГО ЛИЦА ЕД. ЧИСЛА В ТУВИНСКОМ ЯЗЫКЕ // Томский журнал лингвистических и антропологических исследований (Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology). 2018. Вып. 1 (19). С. 49-58

В статье представлен анализ семантической структуры императива 2-го лица ед. числа (адресат-исполнитель «ты») в тувинском языке, который оценивается по семантическим признакам: степень категоричности, степень контролируемости, время исполнения каузируемого действия. Основанием для побуждения адресата к совершению действия, может быть, с точки зрения говорящего, долженствование и возможность совершения каузируемого действия, приписываемые адресату говорящим. Различные сочетания указанных семантических признаков и характер взаимоотношений между участниками речевого акта, особенности социальной субординации, определяют в целом семантическую структуру императива 2-го лица ед. числа и формируются такие частные значения императива как приказ, просьба, инструкция, предложение, разрешение, совет, согласие и санкция.

Ключевые слова: императив, 2-ое лицо ед. число, каузация, приказ, просьба, инструкция, предложение, разрешение, совет, согласие, санкция, степень категоричности, степень контролируемости, время исполнения, модальные значения

ОПЫТ РАЗРАБОТКИ ЭЛЕКТРОННОЙ БАЗЫ ДАННЫХ ЛЕКСЕМ ТУВИНСКОГО ЯЗЫКА // Томский журнал лингвистических и антропологических исследований (Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology). 2020. Вып. 1 (27). С. 61-69

Данная статья содержит информацию о первом опыте разработки электронной базы данных лексем тувинского языка в рамках проекта «Создание базы данных лексического фонда тувинского языка» (РГНФ/РФФИ № 16-04-12020, 2016-2017 гг.). Созданные базы содержат основной фонд полнозначных лексем (имена существительные, имена прилагательные, наречия, глаголы, также местоимения), распределенных по семантическим классам, подклассам, группам, подгруппам и микрогруппам. Систематизированная база данных лексического фонда будет использоваться при дальнейшей работе по семантической разметке текстов Электронного корпуса тувинского языка, составлении разных типов словарей по тувинскому языку.

Ключевые слова: тувинский язык, база данных, лексический фонд, лексико-семантические категории, лексико-семантические классы, лексико- семантические подклассы, лексическая сочетаемость

Тувинские названия пыток маньчжуро-китайского периода в сопоставлении с монгольскими // Томский журнал лингвистических и антропологических исследований (Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology). 2025. Вып. 1 (47). С. 64-74

В статье проводится лексический анализ тувинских названий пыток, которые известны в истории Тувы как тос эрии ‘букв. девять пыток’. Тос эрии относится к периоду маньчжуро-китайского господства, времени Циньской династии в Туве и Монголии (XVIII в. – до начала XX в.). Однако их правление Тувой осуществлялась через местных правителей, которые подчинялись в свою очередь монгольским. Исторические данные свидетельствуют о том, что китайская администрация управляла Монголией и Тувой по специально созданному документу «Уложение Китайской Палаты внешних сношений». И согласно его нормам были разработаны около 40 видов пыток для проведения следственных действий. Из них в Туве и Монголии применяли девять. Отсюда и происходят тувинские и монгольские названия пыток – тув. тос эрии/эрээ и монг. есөн эрүү ‘букв. девять пыток’. В статье впервые выявляются структурные и семантические особенности семантики названий «девяти пыток» в тувинском языке в сопоставлении с монгольскими. Тувинские и монгольские источники показывают наличие определенных расхождений в перечне видов пыток в разных работах. Анализ материала позволил установить семь соответствий в названиях «девяти пыток». В трех описываемых случаях имеются полные структурные и семантические соответствия в названиях: 1) тув. шаагайтаары/монг. шаахайдах ‘бить шаагаем по лицу’, 2) тув. маңзылаары/монг. банздах или чавчирга ‘бить по бедрам ног доской’, 3) тув. кулузуннар кадаары/монг. хулсан хадаас ‘вбивание острой тонкой щепки под ногти’. В этих случаях мы имеем дело с прямыми заимствованиями из монгольского языка. Остальные четыре параллели – это семантические соответствия, при которых один и тот же вид пыток называется в тувинском и монгольском языках разными лексическими средствами: в тувинском языке преимущественно описательно – словосочетаниями, в монгольском – специальными лексемами (тув. ооргага хаг кыпсыры ‘зажигание трута на спине’/монг. төөнүүр ‘подпаливание спины’, тув. хаак-биле кагар/монг. туйван ‘бить тонкими ветками ивы или другого дерева’, тув. ийи холунуң улуг-эргээнден азар/монг. дүүжин ‘подвешивание за большие пальцы рук’, тув. саактаары/монг. хавчуур ‘сжимание тисками голеней мужчин и рук женщин’). Проведенное лингвистическое исследование названий «девяти пыток» показало явное монгольское влияние. Тувинская лексика этой группы сформировалась в результате прямых заимствований из монгольского языка, а также описательной передачи значений монгольских лексем. Последнее может указывать на сравнительно меньшую распространенность (или частотность применения) видов пыток. В исследовании применялись сравнительно-сопоставительный метод, метод компонентного анализа и описание. Материалом исследования послужили данные тувинских и монгольских словарей, научных работ по тувинской истории, этнографии и истории права, а также работ монгольских исследователей, рассматривавших монг. есөн эрүү ‘букв. девять пыток’ с исторической точки зрения. Иллюстративный материал был извлечен из произведений тувинской художественной литературы и этнографических описаний.

Ключевые слова: Tuvan language, Mongolian language, тос эрии / эрээ –есөн эрүү ‘nine tortures,’ borrowing, structural and semantic features